Дочери смотрителя маяка - Страница 36

Я взяла с собой книгу и, лежа в тени, путешествовала далеко от берегов озера с героем по имени Гулливер, поглощая образы удивительных существ, оживавших на страницах. Эмили взяла блокнот для эскизов, который ей прислал Питер, и карандаши, и рисовала цветки приморской чины. Чарли отправился на разведку с рогаткой в руке.

Должно быть, я задремала, мне привиделись лилипуты, бегающие у меня по ногам, пока я лежала в песке, удерживаемая воображаемыми нитями, дрейфуя между землями Свифта и собственной в мире фантазий, наполненным бегающими черными муравьями и иллюзиями послеобеденной дремоты.

— Ну-ну, добрый день, юные леди. Какой сюрприз — увидеть вас в такой глуши! Иначе и не скажешь.

Я сбросила с себя остатки сна и по привычке быстро посмотрела по сторонам, ища сестру. Она сидела на том же месте, детально отображая фиолетовые цветки, завивающиеся усики приморской чины и ее тонкие стручки, только начинавшие формироваться. Казалось, она не замечает мужчину и женщину, идущих в нашу сторону по пляжу. Но я-то знала, что это не так.

Я вскочила на ноги, разглаживая тонкую хлопковую юбку и щурясь на мужчину, чей говор был чуждым, словно он сошел со страниц моей книги. Он был статным, ростом выше шести футов. У него были длинные руки с вытянутыми пальцами и близко посаженные карие глаза. Лицо выбрито, не считая намека на бороду, подсказывающего, что в этот день бритвой он не пользовался. Его хлопковые штаны были немного испачканы на коленях, рукава рубашки закатаны; на голове у него была широкополая шляпа, а на плече висела сумка.

В нескольких шагах за ним шла женщина, такая маленькая, что, если бы не манера держаться, я приняла бы ее за девочку. Она ступала осторожно, лицо ее раскраснелось от жары, нос и щеки были щедро усыпаны веснушками, волосы собраны сзади и заправлены под широкополую шляпу, похожую на головной убор ее спутника. На ней были брюки, подвернутые до лодыжек и подпоясанные веревкой. Она была не выше меня ростом, с пытливыми глазами и нежными руками.

Мужчина протянул свою длинную руку:

— Я Альфред.

Я пожала ему руку.

— А это моя жена, Милли.

— Элизабет. Это моя сестра, Эмили. Она у нас молчунья, — добавила я, надеясь избежать неловкости, которая часто возникала при знакомстве с Эмили. — Мой брат Чарли где-то здесь.

Я смотрела в сторону леса, надеясь, что Чарли может услышать наш разговор и выйти. Мне совсем не было страшно, но появление этих двух незнакомцев на безлюдном острове, расположенном на приличном расстоянии от материка, несколько беспокоило меня, тем более что я минуту назад вернулась из сказочной страны «Путешествий Гулливера».

Альфред повернулся и внимательно осмотрел «Душистый горошек».

— Вы приплыли сюда?

Иногда взрослые задают детям очень странные вопросы. Я прикусила язык, с которого уже готов был слететь саркастический ответ, — что мы на самом деле прилетели сюда на лодке, привязав ее к стае бакланов. Конечно, он просто пытался поддержать разговор, думая, должно быть, о том, что оказался на краю цивилизации, вне пределов досягаемости детей, которые, тем не менее, появились на пустынном берегу далекого острова, приплыв сюда в маленькой деревянной лодке. Поэтому я сказала:

— Чарли очень хороший моряк.

— Вы приплыли издалека?

— Да нет. С маяка на острове Порфири.

— Ах да, с той стороны острова Эдуарда! — сказала Милли.

Я заметила, как пристально она смотрит на Эмили.

Альфред обошел «Душистый горошек».

— Прелестная малышка, правда?

Я кивнула:

— Мы используем ее на маяке, чтобы переправлять провизию с судна. И чтобы рыбачить. Папа купил мотор, который устанавливается сзади, а мачту можно опустить, когда в ней нет нужды. Но Чарли больше нравится плавать под парусом.

Я смотрела на Милли, наблюдающую за Эмили, пока Альфред изучал «прелестную малышку».

Потом я вспомнила о манерах и задала приличествующий случаю вопрос, при этом не спуская глаз с Эмили:

— У вас здесь тоже лодка?

Альфред достал из кармана носовой платок и вытер им лоб и шею.

— Всего лишь маленькое каноэ из дерева и парусины. Но оно вполне годится для наших целей. Мы с Милли обеспечиваем ее движение. Нет ни парусов, ни мотора, только мы и весла.

Почему-то Альфред совсем не напоминал мне гребца. Он не выглядел так, будто мог чувствовать себя вполне комфортно и уверенно на просторах озера размером с Верхнее, особенно учитывая шквалы, туманы и летние штормы, когда волны поднимаются выше его самого. И хотя у маяка иногда останавливались каноэ, как правило, ими управляли люди, которые выглядели опытными гребцами.

— Чересчур большое озеро для каноэ.

Эмили, позабыв о приморской чине, оставив цветные карандаши и блокнот на камне, переключилась на черного жука и ползала по песку за ним. Насекомое торопливо передвигалось по камешкам, а потом задергало лапками, зарываясь в горячий песок, пока не исчезло совсем. Эмили смотрела на то место, где он спрятался, выжидая.

Милли неотрывно наблюдала за Эмили.

— Да, действительно. — Альфред стоял, посматривая на «Душистый горошек». — О! Точно! Вообще-то нас привезли на буксире из Порт-Артура. Кажется, он называется «Джеймс Уэйлен». Мы закрепили каноэ на палубе. Они высадили нас тут две недели назад и вернутся за нами еще через две недели. Мы используем каноэ для исследования острова.

Блокнот Эмили привлек внимание Милли. Она наклонилась, чтобы поднять его, прежде чем я успела выкрикнуть предостережение. Эмили выбросила руку и, схватив блокнот, прижала его к груди.